Смешно. Подгоняю себя, чтобы писать больше, больше, больше. Пишу на даче, не разгибаясь (в тетрадку). Потом приходят выходные, когда все это надо вколачивать в компьютер – и начинаю горевать, ну куда столько? Я ж не железный, и когда это все обрабатывать? И злюсь – мол, какого черта столько написал?

Ну ладно. Зато я себе план на лето придумал уже окончательно и чем с осени в Москве заниматься. Значит, потихоньку дописываю Миезу, кое-как, особо не обрабатываю, все равно потом буду дополнять - и все. Конец первой части. И принимаюсь переписывать и обрабатывать ее всю, начиная с детства. Это на следующий год до весны. Чтобы к весне уже первая часть была готова, обработана, чтобы я был ею доволен. А она здоровая уже.

Даю волю Плюшкину в себе, пересчитываю свое достояние: уже есть 4 главы, 290 компьютерных страниц, а книжных, значит, больше 500 страниц. 155 927 слов. (Это не считая большой кучи заметок к следующим частям, которые я только десятую часть в компьютер вогнал.) В общем, целая увесистая книжка. И всю эту херню надо обработать и откладывать дальше нельзя, потому что все это сырье срывается по мере накопления в некий хаос, с которым будет не разобраться, начинает само себе противоречить. ЕБЖ, как говорил Лев Толстой. Как раз на полгода работы, а то и больше, так что откладывать обработку дальше нельзя.

Причем, судя по тому, как я сейчас активно дополнения пишу, это все будет раза в полтора больше, как минимум. Просто постепенно мир моего Гефестиончика разрастается, и мое представление о Македонии и о людях того времени тоже. И надо добавлять, потому что я для себя свою книжку политическим триллером позиционирую (не как жанр, а как некий маяк, которого надо держаться – в ту сторону плыть, отгребая подальше от любовного романа), а на самом деле триллера и политики у меня явно не хватает. Вот я сейчас и сочиняю разные жутковатые истории, но стараюсь чтобы они по-бытовому, привычно выглядели. Много всего придумал про горы, про Аминтора, только еще это надо прилично написать. Ну и философские комментарии взрослого Гефестиона нужно добавлять активно к этому «белогвардейскому мемуару», осмысление.

И с языком разбираться, чтобы живое свободное дыхание не прерывалось. И с разными детальками (предметная изобразительность, кажись, это называется). Сейчас у меня уже слюни текут, как представлю, как за это возьмусь. Но на самом деле осенью-зимой у меня плохо дело идет. Это все на компьютере придется обрабатывать, а он для меня какая-то враждебная среда, я даже текст с него плохо воспринимаю, и отвлекающих от работы моментов полно в городе.