Гаспаров, оказывается, развлекался сокращенными переводами стихов - т.е. он выбрасывал из стиха всю воду, всякие общие места, свойственные тогдашней эстетике, и оставлял где-то 1/3 от объема. («Идейное и эмоциональное содержание оригинала — сохранено. («Нет, — возразили мне, — от сокращения эмоция становится сильнее». Может быть.) Композиционная схема — сохранена. Объем — резко сокращен. Стиль — резко изменен. Стих — изменен еще резче. Много убавлено, но ничего не прибавлено. Достаточно ли этого, чтобы считать новый текст переводом старого, пусть вольным? Или нужно говорить о новом произведении по мотивам старого?»)

Вот я тоже люблю стихи потрошить, вытягивать из них строчки и четверостишия, а остальное старательно забывать. Потому что часто строчка из стиха кажется более весомой, чем все стихотворение в целом, ну типа как чистый спирт крепче, чем разведенный водой. Очень рад, что это оказалось вполне благопристойным филологическим занятием.

И еще немножко занятного из Гаспарова: